«За столом общаемся как по-литовски, так и по-русски»

Жильвинас носит имя морского царя из литовской мифологии, которое производится от нескольких литовских слов: «зеленеть, побег, всходить». А его фамилия восходит к мусульманскому мужскому имени Галим, которое является одним из эпитетов Аллаха. В переводе с арабского это имя означает «мудрый, ученый». Жильвинас — литовец с татарскими корнями. Его дедушку призвали в советскую армию из под Уфы в Йонаву, в Руклу, — он русскоязычный татарин и православный. «Да, дедушка был русифицирован, но я никогда от него самого не слышал, что он русский. Он гордится тем, что татарин. Его родители татарский язык еще знали, а он — нет, потому что язык начал исчезать из ежедневного обихода». Татарский язык в обиход Галимоваса-младшего уже не пришел, а русский, по его словам, еще не совсем ушел. Но наша беседа проходила на литовском.

Дедушка остался в Литве, в Башкирию не захотел вернуться?

Здесь он познакомился с местной литовкой, они поженились, и у них в 1974 году родился первенец, мой отец. Отслужив, он с семьей вернулся в Башкирию, на родину. Они прожили в Башкирии год-полтора, но бабушке там очень не понравилось и они втроем вернулись в Йонаву.

В Йонаве у них родился второй сын, мой дядя. В 1993 году бабушка умерла, еще до моего рождения, и дедушка решил вернуться в Башкирию. Но сыновья не захотели. Папе тогда было 19, а брат — несовершеннолетний, около 14 -15 лет. Дедушка уехал, оставив обоих сыновей в Литве. Мой папа стал официальным опекуном младшего брата. Из-за этого его не взяли в армию. Тогда он не понимал, чего лишается, но на сегодняшний день очень жалеет об этом. Он очень хотел служить — в нем это есть. Когда начали набирать добровольцев, он хотел даже попробовать по какой-то программе, но ему было на год-два больше, чем полагалось.

Я говорил потом и с дядей, он держит большую обиду на отца за то, что тот оставил его. Говорит, что из-за этого у него не было детства, не было рядом отца. С другой стороны я его успокоил тем, что теперь он знает, каким отцом он хотел бы быть для своих детей, теперь он может совсем иначе растить своих детей.

Вы с дедушкой теперь видитесь?

Я дедушку всего раз видел. Однажды он приехал поездом из Башкирии и мы встретились. Мне было 11-12 лет. Сейчас иногда общаемся по скайпу, говорим по-русски, и если я что-то по-литовски скажу, пару слов, то он смысл все еще понимает. Дедушка знал основы литовского, наверное.

Я сам не был в Башкирии, но очень хочу туда съездить. И там есть еще один мой дядя, так как у дедушки во втором браке родился сын в Башкирии, он всего на пару лет старше меня. Интересно увидеть весь этот край, поговорить с родными, но не знаю, удастся ли когда.

У вас с ними бывают политические разногласия?

С дедушкой политических споров нет. Мне нравится его рациональность и критическое мышление. Он понимает, кто такое Путин, он точно не путинист. Мне радостно и странно: когда это понимают где-то в Москве или Санкт-петербурге — естественно, но чтобы в российской глубинке, где они очень мало информации получают….

Но с моим башкирским дядей у нас был серьезный конфликт сразу после событий в Украине. Он мне объяснял, что Путин и ноги не ступал в Украину, что Путин хочет только помочь, оказать гуманитарную помощь терпящим бедствие украинцам и русским от американцев, что это американский заговор против России, против Путина, который хочет мира в Украине.

Он воспринимал ваши аргументы?

Не слушал совсем. Я ему объяснял, что есть фотографии, доказательства, как туда едут танки из России, все эти «человечки»....

Через год после этого его призвали в армию, кажется, во Владивосток отправили. И для него это честь служить в российской армии, которой командует Путин. Путин для него — спаситель мира. Вполне возможно, что он поехал бы по миру спасать всех русских, если прикажут. Мне на самом деле странно, как такое может быть, дедушка все понимает, а сын….Мы как раз дискутировали в университете на эту тему, как так получается, что молодежь поддается риторике Путина и так настроены.

И как?

Это мы здесь можем свободно говорить об этом, а там все-таки опасно. Вдруг такой молодой человек проболтается где-нибудь, в школе или еще где-то, и это может очень плохо для него закончиться. И дедушка это, похоже, понимает. Может, принял решение не говорить об этом дома. И тогда логически все сходится. Допустим, те 18-летние, которые во власти видели только Путина, для них это кажется нормально, потому что в их семьях об этом не говорят, опять же из страха. Это может быть и ответ, почему так.

Потом, в России СМИ говорят, что американские и литовские медиа пропагандистские. Вот и не верят им тогда. На самом деле в России и телевидение имеет большее влияние, чем в Литве. Они там могут поверить, во что хочешь. Взял написал, что в Литве немецкий танк сделал аварию и покалечил сколько-то детей, и все, все верят.

Я как из Йонавы переехал учиться в Вильнюс, в общежитии не было телевизора, и я понял, что он мне и не нужен. Когда нужно, включаю интернет, вот, например, футбольный чемпионат посмотреть.

Не бойкотировали в силу политических причин?

Я очень люблю футбол, как бы не было жаль, что он проходит в России, не могу бойкотировать. Мне больно от того, что там происходит, но я рационально оцениваю, могу дистанцироваться от того.

Ваша мама литовка?

Да, из Дзукии. С ее стороны, насколько мне известно, все литовцы. Они жили в деревне Швейцария, в йонавском районе. Никогда не слышал, откуда у нас в районе Лондон, Париж, Венеция… Они с папой познакомились в 1995 году в Йонаве. Он работал сварщиком на каунасском предприятии, и до сегодняшнего дня там работает. А мама в 1995 закончила школу и летом подрабатывала в киоске. Обычный киоск — булочки, газеты, напитки, и прочее, и папа ей иногда приносил обед, так они и начали общаться.

А моя бабушка с папиной стороны — из Йонавы, и я думаю, что с ее стороны где-то далеко можно найти еврейские корни, а может и не так далеко, потому что только после второй мировой ситуация изменилась. Йонава была еврейским местечком. В 19 веке 95 процентов ее жителей были евреями. Йонава была так называемым штетлом. Я полагаю, что многие из Йонавы могут иметь еврейские корни. Мы точно не найдем ни одного человека — чистого литовца со времен ВЛК, потому что даже в ВЛК не было чистых литовцев.

А где вам приходится говорить по-русски?

В нашей семье мы разговариваем по-литовски, но у тети, у сестры бабушки с папиной стороны, мы часто говорим по-русски. Когда был помладше, я у нее много времени проводил, если родители куда-нибудь уезжали, и просто любил к ней на выходные приезжать. С ней-то я говорил по-литовски, потому что она литовка, но ее муж — русский, в Литву похожим образом попал как и мой дедушка. Он этнический русский и православный. Он много лет провел в Америке, но вернулся, сказал, что там только работаешь и все. По-литовски он не говорит совсем, с ним мы и говорим по-русски. Самое смешное, что он и по-английски не умеет. Мне странно, как он выжил в Америке. Без литовского он тоже обходится как-то. Когда я был маленьким, родители говорили по-русски между собой, когда хотели, чтобы я не понял. Так что я рос в среде, где слышал русскую речь.

Наша родня мешанная: и татары, и литовцы, и русские. И до сегодняшнего дня, хотя сейчас реже видимся, мы всегда все встречаемся во время католических Рождества и Пасхи. Русских праздников не празднуем. За столом общаемся как на литовском, так и на русском.

В Йонаве много русскоязычных?

В Йонаве русскоязычных немало. Кто они по национальности особо не определишь. Когда была перепись населения, то 80 процентов с хвостиком сказали, что они литовцы, но это не показывает всей картины. Я, скажем, по национальности литовец с татарскими корнями. Так что этнически разных людей должно быть немало. У нас есть община староверов, протестантов, православных. С советской армией, когда Литва приобрела независимость, некоторые уехали. И не только военные уехали, а также инженеры, которые на «Ахеме» работали, бывшем «Азотасе». Но кто-то все-таки остались.

Вообще сравнительно много людей в Литве говорят только по-русски и как-то выкручиваются. Может, потому что в Литве многие знают русский язык. Но работая с молодежью, которые русского не знают и не понимают, литовский язык нужен.

Я заметил, что мои родственники, которые говорят только на русском, закрываются в своем куполе, смотрят российские новости. C ними о политике мы уже не дискутируем, потому что когда начинаем говорить о политике, то можем и подраться.

Когда смотришь российское телевидение весь день, и за компом читаешь российские порталы, то и начнешь думать, как мой дядя из Башкирии. Они становятся закрытыми людьми, необщительными. В этом и беда. Если бы эти люди включились в социальную жизнь, многие из них начали бы совсем по-другому думать. Я не знаю, как это сделать. На самом деле большая проблема в них самих. Первый шаг должны сделать их родственники. Но как я по своей ситуации знаю, пока эти усилия бесплодные. Надо садиться и дискутировать, как вовлечь.

Что такое национальный идентитет?

Моя идентичность создается через кровные связи. Я знаю, что мой дедушка татарин, получается, если он татарин, то и у меня есть эти корни, а значит и мой идентитет отчасти татарский, потому что он не чей-то дедушка, а мой. Конечно, я себя считаю литовцем больше, чем татарином, всегда себя позиционирую литовцем, но это именно дополнительные корни. Я этим горжусь. Смеюсь, почему мне пельмени так нравятся? Для нас с папой пельмени самая лучшая еда. Раньше мы готовили вместе, теперь не очень, но будет интересно вернуться к этому. Иногда, может, грустно от того, что я не сделал столько, сколько мог, чтобы сохранить татарские корни, но думаю, что в будущем что-нибудь сделаю.

Существенное выражение идентитета человека — его имя и фамилия, которые мы уничтожаем (имеется в виду вопрос о написании нелитовских фамилий в личных документах с неупотребляемыми в литовском языке двойными согласными и буквой w — ред.), и это надо обязательно поправлять. Мне вообще это не понятно, как можно коверкать имя? Фамилию? Это ненормально. Убеждают, что это необходимо для сохранения литовскости, но это никак не навредит ей. В чем тут интерес, разве что властный — я могу даже имя твое изменить… Не вижу проблемы и в том, если на моем доме название улицы будет написано на литовском и на польском. Да, вспомним историю, сам Гедиминас людей всех национальностей пригласил прибыть в Литву и здесь работать. Смысл не в национальностях, а в том, хотим ли мы вместе создавать государство, в котором хорошо жить. И мне, например, ближе к сердцу поляки, русские, татары, евреи и другие, которые искренне улучшают наше государство, чем те литовцы, которые бурчат, выходят на улицы и кричат «Литва — литовцам!», и ничего хорошего для государства не делают. Не национальность определяет твои взгляды.

Национальный состав Сейма Литвы?

Хороший вопрос. Отбрасывая очень яркую польскую фракцию, которая, кстати, не представляет поляков, а больше Кремль, про всех остальных трудно сказать. По фамилиям кажется, что больше литовцев, но кто сколько кровей имеет? Есть семья Гентвиласов, из Клайпеды, может у нее есть немецкие корни? Нисколько не сомневаюсь, что там есть люди и с русской кровью. Есть у нас Рита Тамашюнене, фамилия литовская, и если бы не знали, что она из польской фракции, то и не подумали бы, что она полька. Есть Эмануэлис Зингерис, он еврей. Разные там национальности. Главное, чтобы Сейм сам осознал, что они в культурном и этническом плане очень разные, и тогда захотели бы сохранить этничность других людей. Когда они это поймут, все будет хорошо.

Вы готовы служить в армии?

Больше пользы Литовскому государству я лично могу принести где-то в другом месте, нежели на военной службе. Сейчас бытует такое представление, что если ты в армии, то служишь Литве, защищаешь ее суверенитет и так далее… Но служить Литве можно разными способами. Я всегда говорил и будут говорить, что служба в армии не определяет уровень патриотизма, и не будет определять. И если ты не служишь, это не означает, что ты не любишь Литву или любишь Путина.

Одни идут служить в армию, потому что считают это службой Литве, другие, потому что им это нравится. И наоборот: одни не идут служить, но они любят Литву и действительно патриоты Литвы, и есть такие, кто не являются патриотами, и не хотят в армию, и их не заставишь. Те кто не хочет, при этом патриоты, но не хотят служить, создадут на самом деле больше добавленной стоимости, делая другие работы для Литвы. А те, кто не патриоты и не хотят в армию, и даже если их заставить, то они не полюбят Литву, потому что патриотизм не воспитать насильно. Мне очень не нравится современная система призыва в армию: или, давайте, всех призываем после 12-го класса, и мужчин, и женщин, или никого, только добровольцев. Потому что этот принцип лотереи — ненормальный. Я считаю, что служба добровольцев самое лучшее. Какая польза от принуждения? Не дай бог, война. Возьмет такой человек оружие в руки и будет думать не о том, как защищать родину, а как сохранить свою жизнь. И все. Так какой смысл в такой армии?

А чем бы вы хотели заниматься?

Меня всегда больше привлекала национальная политика и я хочу быть здесь, на месте, делать что-то в Литве. В местном самоуправлении, правительстве, министерстве.

Например, стать президентом?

Президентом? Время покажет. Вообще, это моя цель. Мне все время говорят: «Ой, ты уж очень высокую цель поставил!». Но поскольку я думаю о политической карьере, то думаю и об этом. Если ставишь себе очень высокие цели, то будешь больше стараться, чтобы их достичь.

Кто ваши авторитеты в политике?

Их только два. Это Казис Гринюс и Валдас Адамкус. Другие — просто примеры для подражания. Мне очень импонирует то, что они очень искренние люди. Сейчас очень легко посвятить свою жизнь Литве, а тогда ты рисковал и жизнью. Те люди в самом деле хотели сделать свободное государство, в котором люди могли ужиться очень дружно, очень свободно. В межвоенное время, понятно, понятие свободы было другим. Но если взять начало межвоенного времени с различными реформами Гринюса, то это было уважение к народности — из-за чего Сметона и совершил тот свой переворот: Гринюс не дискриминировал русских только за то, что они русские. Хотя создавалась такая реальность, что если русский, что сразу враг, который создает заговор, как оккупировать Литву.

Мне кажется, Адамкус тоже очень искренний человек. У него в Америке была хорошая жизнь, работа, дом, зачем нужно было возвращаться и влезать в этот политический навоз? Но он вернулся. Лично пообщаться с ним мне не приходилось, к сожалению. Доводилось общаться с Витаутасом Лансбергисом, он тоже не рядовая историческая личность, оставил огромное впечатление. А с Адамскусом очень хотел бы встретиться, еще не было повода, но, надеюсь, еще появится.

В мировой истории есть и другие политики, которые мне импонируют, но авторитеты только эти два. Мне, например, очень нравится, как работал Черчилль, мне нравится Меркель, Марк Рютте.

А у меня восхищение вызывает президент Эстонии!

О, да, эстонская президент суперская, точно! Мне нравится ее простота. Когда Керсти Кальюлайд только избрали, я сразу заметил, что и ее фотографии в социальных сетях очень простые, она на них не такая, как у нас обычно любят: если политик, то закован в определенных рамках. Ей удается быть и прекрасным политиком, и прекрасным человеком, простая, общительная, ничем не выделяющаяся. Политик не должен быть возвышенным,облаченным в костюм господином. Это просто наши представители, которые должны быть вместе с нами в сообществе, а не где-то закрыты и спрятаны. Вообще Эстония очень хороший пример того, как можно прогрессировать, выйдя из советского строя за почти 30 лет.

Место женщины в литовской политике?

Я не оцениваю людей по полу. Не надо подсчитывать, сколько мужчин и сколько женщин в политике, нужно учитывать их компетенции. Поскольку есть и некомпетентные мужчины, которые непонятно что делают в Сейме, так и некомпетентные женщины, которые только сидят и нажимают кнопки. Разница только в том, что процент мужчин в Сейме, просто нажимающих кнопки, больше, чем женщин. Квоты я не поддерживаю. У нас был такой случай: я был в организации Либеральной молодежи и мы выбирали совет, и 11 членов из 13 избранных были девушками. И никому не нужно было никаких квот. Мы выбирали людей по компетенциям, а не по полу. Но это, правда, что женщины больше обращают внимание на права женщин. Потому мы до сих и не ратифицировали Стамбульскую конвенцию.

Уровень искренности литовского политика?

Я надеюсь уровень искренности в политике изменится, хотя бы потому, что люди очень чувствуют, кто искренний политик, а кто нет. Мы все пре прекрасно знаем, каждый человек может ошибаться, мы все — люди. Если ты признаешь свою ошибку, если ты искренне хочешь говорить с людьми и принимать наилучшие решения, люди это почувствуют.

Русская фамилия в вашем вузе вызывает определенное отношение к человеку?

У нас на курсе есть один парень с русской фамилией. Правда, не знаю, русский он или нет. И никаких проблем. Все общаемся. В конце концов, по моей фамилии тоже можно решить, что я русский, но никогда не возникало проблем. Обидные слова я чаще слышу из-за того, что я либерал. Я в самом деле либерал. Был партийным, но ушел прошлым летом: не могу, не доверяю. От либеральной мысли я не отказываюсь. Мне пытались объяснять, что раз я ушел из партии, то я не либерал. Значит, я стал социал-демократом? Консерватором? Я все равно либерально мыслю. Я не вижу будущего этой партии. Не было предпринято никаких действий, чтобы управлять этой ситуацией и мы до сих пор не знаем, кто там честный, а кто продался. Мы знаем только несколько фамилий. И когда так много вопросов, на которые нет ответов, общество не может верить. И как мне приходилось видеть, либералов в Йонаве не поддерживают только из-за коррупционного скандала.

И в регионах либералы — не совсем либералы. Например, когда были выборы в Сейм, дебаты, я задал вопрос о гомосексульном браке всем кандидатам из Йонавы. Никто не поддержал, даже кандидат от либералов. Только единственный кандидат от социал-демократов сказал, что можно было бы подискутировать о партнерстве, но не о браке. А все остальные — однозначно нет. Так о чем говорить тогда?

А я всегда привожу такой аргумент: тебе понравится, если тебе не дадут любить того, кого хочется? Если бы было наоборот, мужчина обязательно должен женится на другом мужчине, женщина выйти замуж за другую женщину? А тебе, например, хочется иначе? Точно не понравится. Мы не можем указывать людям, что им делать в жизни. Это их жизнь.

А как у нас теперь с гендерным просвещением обстоят дела. Например, в нашей школе, как и во многих других, его преподавала учительница религии. Когда я учился, это был выборный предмет в 11-12 классе. Я его не выбирал, предполагал, каким будет преподавание, потом только убедился: секс с презервативом — плохо, секс — только после свадьбы, и прочие глупости. Я посещал уроки религии, и для меня самым большим шоком стало то, когда в 10-ом или 11 классе, в день Толеранции, 16 ноября, учительница включила нам видео о толеранции и спрашивает: «Скажите, какой здесь один плохой момент? Ну, конечно, толеранция гомосексуальности».

Недавно прошел юбилейный съезда «Саюдис», 30 лет, и магистрант Вильнюсского университета Витаутас Вишняускас сорвал аплодисменты за речь, в которой риторически ярко осудил молодое поколение космополитов, и идею глобальной Литвы. Сталин, кстати, тоже не любил космополитов. Откуда это пришло?

На самом деле эта речь оставила жуткое впечатление, я точно не ожидал, что услышим это, но посмотрите у нас есть разные сигнатары: Паулаускас, Вайшвила, Раджвилас, они все время распространяют этот странный взгляд, реально противопоставляющий народное государство и глобальную Литву с ее международными связями. Вишняускас студент Раджвиласа. Но ты не можешь не быть глобальным, потому что мир один. Мы открыты миру, и экономически, и через разные программы. Ты не можешь закрыться в четырех стенах. Что бывает, когда закрываются государства? Есть пример Северной Кореи. И Путин есть. Это ли примеры, которым надо следовать?

Достаточно ли внимания уделяется наследию других национальных общин в Литве?

Меня берет злость из-за того, что мы в Йонаве не сохранили наследие евреев. Йонава была еврейским местечком, как уже говорил. Евреи построили мост, школы, заботились о том, чтобы город процветал. В нем было 7 синагог, но во время войны они все были разрушены, кроме одной, которая теперь превращена в склад. Здание гниет, ничего и не делается, чтобы привести ее в порядок. Еврейское кладбище заросло. По поводу синагоги мне приходилось говорить с мэром. Это слишком большие расходы. Он скорее отремонтирует садик, обновит двор, чем будет тратить деньги на реставрацию синагоги. Хотя, она могла бы стать туристическим объектом.

Мы в должной мере не увековечили наследие Григория Кановича (Родился в 1929 году в Йонаве, писатель, драматург, переводчик, сценарист и режиссер, в 1993 году эмигрировал в Израиль). Да, предоставили ему имя почетного гражданина, и что с того? Нужно признать, что о нем все-таки стали чаще говорить, правда, во многом благодаря его сыну: вот, есть такой человек, который написал прекрасный роман о Йонаве «Местечковый романс». Так красиво написать о городке! Я не знаю, но, наверное, каждый школьник должен прочитать это произведение в школе. В конце концов в Каунасе, на аллее Лайсвес недавно открыли памятник Яну Звартендийку, голландцу, который спасал в Каунасе евреев от лагерей. Он абсолютно современный, не такой как у нас любят — водрузить монумент и это как бы очень красиво. Жизнь меняется. А когда, например, школьные программы менялись? С этого надо начать.

Школьники могли бы больше изучать родные края?

Понимаете, в чем беда, школьники 12 лет готовятся к экзамену. Не к жизни, а к экзамену. А когда школа начнет готовить к жизни, тогда можно будет познавать край, литературу, зарубежную, литовскую, литовцев, которые жили за рубежом, иностранцев, которые жили в Литве, много разных вещей можно будет увидеть, которые расширяют кругозор. А теперь готовятся к экзамену. Экзамены нужно отменить. Просто взять и вычеркнуть их!

Как вы пришли в волейбол?

Совершенно случайно туда попал. В 2008 году папа отвел меня в гаражи поднимать штанги. Мне тогда было 12 лет и для меня это стало трагедией. Я ненавижу качаться. И он в конце лета сказал мне такую фразу: «Если начнешь заниматься каким-нибудь спортом, тогда можешь не ходить со мной в гараж….». У меня глаза на лоб — нужно что-то делать. Сижу на уроке математики, делюсь этим с другом по парте … не очень хороший пример, во время математики нужно учиться математике, а не беседовать о спорте, но что поделаешь. И оборачивает другой друг, который услышал наш разговор и говорит: «Так ты приходи к нам на волейбол». Я очень скептически был настроен, но решил попробовать. Пошел и после первой тренировки уже никогда не уходил. А теперь играю, судействую, тренирую, руковожу, делаю все в волейболе, что возможно. Спорт дал много жизненного опыта, понимание того, что «почти — не считается».